У истории , которую я хочу показать, есть предыстория.Здесь, на Дневниках я познакомилась с замечательной художницей Ozarielle и ее персонажами. Автор призналась мне, что у нее руки не доходят до литературного описания персонажей, и я предложила свои услуги. Почему я это сделала? Из желания отблагодарить автора, чьи арты мне невероятно понравились. К тому же-это уникальный и очень интересный мне формат соавторства. В третьих, Тень Влада Третьего Басараба давно тревожила меня. Я вальсировала вокруг, но все не решалась, и образы, воплощенные Ozarielle, мне невероятно помогли.
Вот результат сотворчества.

Лето в валлашской земле- благодатное время, спелое , золотистое, благословенное и знатью и простым людом. А как заливаются в заповедных пущах летними ночами соловьи! Себя не помнят маленькие серые певцы, чаруя людские души.
Лето господне 1456 года выдалось иным. Оно пахло гарью и кровью, смрадом мертвых тел. Замолчали соловьиные трели. Вместо них чащи наполнял звон оружия, бряцание упряжи, злое ржание перепуганных лошадей и стоны раненых. Война тяжелым молотом обрушилась на прежде мирные земли. Огромное войско привел богопротивный султан турок в христианские земли. Янычарские полки текли через Дунай, сами уподобляясь железному потоку.
На защиту христианских земель от Великой Порты поднялся воевода Влад. В ярости своей, в желании свободы и власти, ему достало сил отбросить многотысячную армию Сулеймана за Дунай. Сам наместник Христа в Риме благословил меч Влада и объявил его воином во славу святого престола. Но в народе шептались, говорили всякое. Говорили, что жестокий, сумрачный нрав Влада таков, что не лучше ли будет жить под зеленым знаменем султана. Тот заберет каждого десятого сына. Воевода же требовал под свои знамена всякого отрока, достигшего тринадцати лет от роду. И не каждому дано было пережить свое первое сражение. Поговаривали, что не божьим благословением побеждает господарь, но с помощью проклятого искусства, которому научили его бесы. И сам он им подобен.
Обо всем этом думал изящный, светловолосый юноша, нервно перебирая в пальцах точильный камень и подправляя дорогой меч с берегов Рейна. Легкий и удобный, он тяготил молодому воину руку. Марин Кроитору кожей чувствовал, как чуждо ему все это. Место его не на войне, а на тихих университетских скамьях, за книгами. Он всегда испытывал тягу к книжности и учению. Невиданное дело, семейный духовник не мог надивиться на его успехи в письме и чтении. Правда, родителей печалило слабое здоровье сына и полное нежелание принимать участие в забавах сверстников. Пирушки, ловля с соколом или травля крупного зверя собаками не вызывали у Марина восторга. Скорее, отвращение. Как и военное ремесло.
Упросив родителей выдать ему невеликую долю в семейном капитале, Марин отправился в далекую Богемию, обучаться под сводами старинного университета. Особенно увлекали молодого дворянина науки о тайнописи и тонкое искусство дипломатии. Преподаватели пророчили даровитому студенту остаться под сводами университета, но вышло иначе.
Год назад Марин получил письмо от отца. Дела пошли худо, писал старый Ион. Семейная рента с торговли овцами совсем ничего не приносит. Купцы боятся ходить караванами в Валлашскую землю. Шерсть без толку гниет на складе… и денег все меньше… Вот, если бы Маринель вспомнил о своем долге перед родными и пошел на службу к господарю… Влад хорошо платит своим гайдукам.
По тону письма Марин понял, что его возвращение-дело решенное. И с тяжелым сердцем отправился на родину. Повсюду ему встречались приметы войны : засыпанные колодцы и вырубленные сады, пустые селения и бредущие по дороге беженцы.
Как-то раз на Марина выскочил отряд злых гайдуков на заморенных, исходящих пеной и трудным дыханием лошадях. Бывший студент ничего и сказать не успел, как оказался связан и брошен поперек конской спины. В таком плачевном виде он и был доставлен в ставку господаря.
К счастью, Влад Марину поверил. Коротко и сухо опросил его на об умениях и способностях. Велел далеко не отлучаться и приставил к своей особе писцом. Что не освобождало от ночных вылазок, необходимости держать в руках меч и терпеть норов злобной и непослушной вороной кобылы, прозванной среди гайдуков Тучкой. Бывалые воины в насмешку подсунули новичку нервную, пугливую лошадь. Знали бы они, чем это закончится… Знал бы сам Марин…
От воспоминаний Марина отвлек условленный, троекратный вой. Он сам посоветовал господарю не тревожить турок звуком сигнальных врагов. Теперь армия Влада передавала сигналы волчьи воем. Простые воины не очень-то любили Марина и за сложную эту придумку, за ученость и нежное, почти девичье сложение. Шутили, что иначе, как со скамеечки, ему и в седло не сесть.
Молодой Кроитору сам уже ненавидел эти тоскливые завывания. Значит, опять в седло, на спину капризной твари, опять на свидание со смертью. Марин со вздохом направился туда, где чернели предрассветных сумерках лошадиные тени.
Дальнейшее он помнил смутно… Огонь факелов, две схлестнувшиеся сталью волны, перья на чалмах, флажки на копьях. Визг лошадей, которым распороли брюхо и крики людей, чьи кости перемалывали кованные копыта. « Не упасть, не упасть»- пульсом билось в висках. Тучка вела себя особенно мерзко : не слушалась повода, крутилась на месте, упиралась… Сражаясь с упрямой скотиной Марин не заметил вовремя подскочившего к нему сельджука на тонконогом невысоком коньке. Стремительно хлестнул поперек груди изогнутый клинок сабли. Пришедшая разом боль смела все, даже страх смерти. Крепкая рука не дала юноше завалиться под копыта бешено вертящейся лошади. На него смотрел сам господарь. В темных зрачках плясало пламя. Или они сами светились как у дикого зверя? Над ухом Марина прозвучало : « Проживи до конца сражения – и я не оставлю тебя умирать». Больше Кроитору ничего не помнил.
Сознание вернулось к нему вместе с болью. Шум сражения отодвинулся куда-то, над головой смыкались ветви деревьев и последние звезды готовились погаснуть в светлеющем небе. Марин лежал на расстеленном плаще и кто-то осторожно, но решительно срезал с него окровавленную рубашку. Самое мелкое перемещение причиняло невыносимую боль.
Влад поймал мутный от боли взгляд Марина и коротко сказал : «Я же говорил, что приду». Затем господарь вновь погрузился в молчание, он внимательно осматривал глубокую рану, между краев которой страшно блестела голая кость. Нахмурившись, он поднес к губам юноши флакон из темного стекла и почти насильно влил тому в горло какое-то горькое питье. Боль чуть отступила, и от этого особенно четко и страшно зазвучал глубокий, спокойный голос Влада :
- Ты ведь знаешь, с такой раной долго тебе не прожить…человеком. Но я не оставляю без награды тех, кто мне верно служил. Ответь, хочешь ли ты служить мне и дальше? Готов ли ты проститься с семьей, с дневным светом … и с суевериями.
Насмешливо улыбаясь, Влад поддел кончиком кинжала тонкую цепочку с распятием на шее Марина. Так, готов ли ты следовать за мной?
Марин попробовал разлепить пересохшие губы или кивнуть, но сил не было и на такую малость .
- Я и так знаю ответ. Это решение только твое. Не бойся же, и иди со мной след в след… Мы перейдем ночь как реку. И обратного хода не будет
Марин успел увидеть, как блеснули в острые, нечеловеческие клыки , прежде чем Влад легким касанием закрыл ему веки, как это делают с умершими.
Где-то рядом и совсем в другой жизни шумел лес и звезды хищно мерцали,
заглядывая в сердце леса, где над добычей пировал ночной хищник.
Автор текста-Хильд. Автор идеи и персонажей- Ozarielle


14-15.04.2014