Черная ладья

Вчера ночью написалось что-то странное. Пусть оно здесь будет...
Холодная мелкая волна неторопливо ударяется о борт. Туман сизыми змейками скользит над водой и неторопливо поглощает всплески, дыхание, саму идею звуков. Мысль о том, что в этой тишине что-то может петь, шуметь, смеяться или кричать от боли, отчаяния и страха тоже не приветствуется туманными змеями. Она скользит по краю сознания, и серым камушком падает в тихую воду.
Хорошо сидеть на носу ладьи, обняв за гибкую шею носовую фигуру. И хранить огонь в старой бронзовой лампе. Кутаться в плащ, или в привычную потертую и знакомую до боли одежду. Всматриваться широко раскрытыми глазами в танец серого и серебряного, слушать шелест теней где-то в тумане, и гадать, куда вынесет тебя стремительное черное тело ладьи.
У каждого она своя. Старинная венецианская гондола в черных, фиолетовых и пурпурных шелках. С ароматом духов, отголосками смеха, поцелуев и песен ,с забытой на скамье белой, как женская рука, розой.
Или неторопливая, пахнущая морем и солью, водорослями и рыбой, старая рыбачья лодка с зоркими зелеными глазами на остром носу.
Или хищный, стремительный драккар, украшенный мордой неведомого свирепого зверя. Пахнущий старой кровью, оружием и кожей, победой и страхом, золотом и дальними странствиями, и совсем немного- ясеневыми досками.
Каждого несет по волнам сна своя ладья. Неизменно одно, ее черные борта- это та черта, которую не нужно переступать, как бы ни манили сказочные берега, выныривающие из тумана.
Хильд.
27.10.2013

@музыка: плеск волн и скрип досок

@настроение: странное, трансовое

@темы: моя проза, Скандинавия, зарисовка, сонный песок

---

Господин Ночь

Есть у меня цикл коротеньких вампирских зарисовок. Вот, выкладываю сюда еще одну. Совсем свежая.
Господин Ночь. Именно так его называли в таверне «Под крылом мантикоры». Называли шепотом, почтительно, никогда не трогали и не подсаживались за столик в углу зала. Даже новички. И их не нужно было предупреждать. Что-то в нем было такое… Отстраненное, надменное. Сразу видно кровь, породу и одиночество. Больше всего Господин Ночь напоминал сгусток осенней темноты, решивший пожить человеком. Не знаю, считали ли его красивым и притягательным. Едва ли. Людей редко прельщает холодная, темная осень. А я попался на его необычное обаяние как-то сразу. Что не удивительно, осенью. Холодным вечером на закате октября ноги занесли меня в таверну в поисках тепла и сладкого, красного вина, напоенного воспоминаниями о летнем тепле. Несколько минут мне потребовалось, чтобы стряхнуть капельки влаги с волос ( не люблю, когда они лезут за ворот) и обсушить волосы. Осенью они из медного сокровища превращаются в сущее наказание , набирая сырость и испытывая мое терпение.
Человек сказал бы, что увидел Господина Ночь. Я же его учуял. Среди ароматов нагретого дерева, дорогого вина, свежего мяса и пряностей, человеческих тел и духов, его аромат звучал отчетливо, прятался, как срединная нота в дорогих притираниях. Отыскав и обозначив этот запах, я уже не мог не читать его, как иные читают книгу. Осенняя прохлада, нотка полынной горечи, аромат дорогого восточного шелка и хорошо выделанной кожи, что-то тревожащее, горько- сладкое ( опиум, как я узнал позже). Но, не это удивительное собрание запахов привлекло меня, даже не редкостная нота старой, но сильной, далекой от вырождения крови… Тайна и одиночество окутывали его еще более явно, чем запах. И мне нестерпимо захотелось разбить их на осколки, как тонкий хрусталь.
Я не привык торопить время, быть назойливым и неаккуратным. Внутри меня созрела готовность провести много вечеров в зале с панелями из старого ореха, прежде чем человек- осень, встретится со мной взглядом. Начнет отличать меня от стойки или оленьих рогов над входом. Все это время мне было бы довольно его тайны и того чудесного созвучия ароматов, которым он обладал, не подозревая этого. Ах, запахи- одно из многих сокровищ, которыми человек владеет всю жизнь, даже не догадываясь.
Я положил себе правило не беспокоить мою дичь слишком часто. Не беспокоить его, и не дразнить себя. Я появлялся «Под крылом мантикоры» раз в пару недель. И не изменил обычному порядку. Господин Ночь бывал там чаще, даже, если я не встречал его самого, меня встречала тень его запаха. И я мог часа ловить и сплетать невесомые нити, как играющий кот.
В один из вечеров мои грезы были прерваны легким, но настойчивым прикосновением. Само по себе событие. Таких, как я, люди редко трогают без приглашения. Больше глазеют. И, никогда не трогают так уверенно и спокойно.
Смахнув прочь грезы, я встретился глазами с моей добычей. Взгляд господина Ночь был настойчивым и темным, вкрадчивым и обволакивающим, как осенняя ночь. Темно- карие, почти черные с золотыми крапинками в радужке- редкие глаза.
Пока я любовался, Господин Ночь предложил мне следовать за ним, всего лишь небрежным жестом руки в темно- лиловой перчатке. И я пошел. Отпрыск рода, более древнего, чем любой человеческий. Меня, Виктора Лу, поманили, как собаку или гулящую девку, и я пошел. Пошел за ароматом тайны и осени, полыни и опиума.
За углом нас ожидал экипаж, запряженный парой вороных, каждый из которых стоил небольшого поместья. Учуяв меня, лошади заплясали в упряжи, недобро выгнули шеи, дрожа атласными шкурами. Кучер в ливрее без герба с трудом держал упряжку, пока Господин Ночь усаживал меня на мягкую скамью, обитую фиолетовым бархатом. Упряжка тронулась и пошла удивительно ровной, широкой рысью. В фиолетовом мягком нутре коляски царило молчание. Мы взаимно изучали друг друга. Два охотника, два скитальца по темным закоулкам осени.
Господин Ночь был на голову выше меня, чуть шире в плечах, гибкий и соразмерный, каждая черта выдавала хорошего всадника и бойца, живущего в ладу со своим телом. Но, примечательнее всего было лицо в обрамлении густых и длинных черных волос. Темные пряди смешивались со складками черного шелка и окутывали его почти до талии. Узкое, чуть угловатое лицо с твердым подбородком, говорило о сложном характере. В том, как трепещут крылья тонкого носа, угадывалась азартная и своевольная натура, а едва заметное плетение морщинок на лбу, говорило о потерях и непраздной жизни.
Господин Ночь видел перед собой снежно- белого ангела с волной медных прядей, глазами цвета темного граната и усмешкой, которую годы превратили в оскал. И, тоже любовался. Сдержанно и спокойно, с достоинством знатока.
Коляска доставила нас в старую часть города, к небольшому особнячку без герба на воротах, молчаливый лакей проводил в комнату, которая равно могла служить и кабинетом, и местом отдыха. О первом говорили книжные полки, едва не рушащиеся под тяжестью томов и стол, заваленный бумагами, географическими картами и счетами. За второе высказывались низкое и широкое ложе в алькове у дальней стены, заваленное шкурами редких зверей и восточными подушками, недопитый бокал среди бумаг, кувшин из темного стекла на низком антикварном столике и атмосфера лени и уединения, густо лежащая на каждом предмете.
Господин Ночь – последний отпрыск известного рода, богатый, и не без влияния в магистрате, хотя, его и не встретишь на заседаниях. Страстный коллекционер восточных диковин, ценитель искусств и прожигатель жизни… Попробовавший все, или почти все, кроме встречи с такими, как я. Нет, он не пытался меня купить. Знаний и такта ему хватило. Господин Ночь предложил мне дар- немного крови и воспоминаний. От такого мое племя не отказывается.
Его нельзя было бы назвать трусом, но, Господин Ночь нервничал. Я был для него новым увлекательным ядом, в котором он еще не разобрался до конца. Как можно легче и почтительнее, я взял его руку в свои, прижался лицом к ладони. И утонул на дне осеннего, терпкого леса с полынными нотами и обманчивым отсветом опиумного золота. Внимательные тонкие пальцы прошлись по моим волосам, скользнули по щеке, как тень ночной птицы. Господин Ночь восхищался мной, как восхищаются рассветом в горах, или ручной пантерой- причудой богача. Я же оплетал его душу тонкой паутинкой неги и доверия. Доверия к хищнику с острыми клыками. Господин Ночь не вздрогнул, когда я встал у него за спиной, собрал в горсть длинные черные пряди и открыл голодным прикосновениям и взглядам хрупкое горло перевитое великолепной лозой, наполненной алым соком. И позже, когда я мягко и неторопливо пил, он изучал меня, как смакуют новый сорт вина.
Я оставил его свернувшегося среди черного меха и подушек, с алыми росчерками на чуть смуглой от прикосновений солнца коже, с двумя аккуратными отметинами на горле, и значительно менее нежными бороздами на груди и руках…
Если мне и было неловко, то, совсем немного: такая кровь и такое обаяние выведут из привычной колеи кого угодно.
Надеюсь, Господин Ночь обо мне не забудет…
Хильд
23.10.2013

@музыка: Пикник- Бал

@настроение: Готическое, сенсетивное, ночное

@темы: моя проза, ночь, вампир, арт, кровь, запахи, монолог одного вампира, осень

---

Сказка для Черной Луны

Навеяно минувшим полнолунием


Осенние стылые ветерки по-хозяйски гуляют в гостиной старого дворянского особняка. Привольно им прятаться в пыли портьер, задирать яркое пламя в камине, шуршать листами позабытой нотной тетради. Перекликаться с каплями нудного осеннего дождика. Комнату освещает не только рыжее,задиристое пламя в камине, но, и несколько масляных ламп. Но, тепла и света от этого не становится больше.

В глубоком кресле с зеленым узором из вышитых шелком трав, сидит девушка. Она очень похожа на все эти вещи вокруг. Тонкая, породистая и даже красивая, но, лишенная тепла и сил. Тяжелая прическа из волос цвета светлого золота и строгие серые глаза , чистая кожа и плотно сомкнутые тонкие губы, чуть теплее, чем белая садовая роза; холеные руки , длинные проворные пальцы музыкантши, лишенные колец, изящная шея с узором из голубоватых жилок... Все это могло бы привлечь художника, если бы он забрался в такую непролазную осеннюю глушь. Миранда Эстерхази и без напоминаний кисти и зеркала знает, как она хороша.Знает, что ее бледная, призрачная красота могла бы принести ей положение в столичных гостиных, выгодную партию и дурака- мужа, которым можно вертеть как угодно.

Ей не нужно этого. У нее есть старый, овеянный былым величием дом в силезской глуши, горстка молчаливых, привычных ко всему слуг, шепот ветра в каминных трубах и зеленое атласное платье. Одно из многих. А еще, есть вещь, которую рассеянно гладят девичьи руки, пока взгляд выискивает что-то в ночной темноте.Эта вещь округлая и гладкая, прохладная, желтовато- белая, с острыми секретами. Миранда уже и не помнит, сколько поколений она живет в их роду и переходит из одних женских рук в другие.., И она передаст ее дочери.Значит, светских приемов и замужества не избежать. Но, не в этих стенах и не сейчас. Придет время, и она навсегда покинет этот дом, упрячет свое сокровище в тисовый ларец и отдаст его дочери только на смертном одре.

Пока же будет иное. Стремительный лет через ночь, по жадной черной грязи, и дождь осыплет ее своими мелкими каплями, которые искрятся живее любых бриллиантов. И ленты запахов, обвивающие ее: земля, прибитая заморозками трава, запахи дыма и скотного двора от крестьянских лачуг.Запах скорого снега. И живого тепла. Может быть, овца или коза отбилась от стада. Или хуторской пастушонок торопится к очагу. Значит, будет и другой аромат, терпкий и дорогой, как лучшие духи.Страха и погони, азарта и крови. Насыщения и покоя. А потом, перед самым рассветом выпадет первый настоящий снег этого года. И укроет все прегрешения, весь азарт ночи. Принесет запах свежести и чистоты, правильности всего происходящего.

Гостиная пуста. Даже ветер притих. Присмирел догорающий огонь. Только ухмыляется с каминной полки старый волчий череп. В темноте его глазниц можно углядеть стремительную черную тень под темными небесами. А на пожелтевшем клыке дрожит граанатовая темная капля.

Хильд

18.10.2013

@музыка: Сергей Калугин- Восхождение черной луны

@настроение: тоскливое,дикое, волчье

@темы: моя проза, ночь, луна, арт, волки

---

Одиническое

Одина принято считать мрачным и аскетичным Богом. Он- Бог мертвых воинов, битвы, повешенных и темных, странных ритуалов, знание досталось ему ценой боли и лишений. Его ритуалы и пути темны. Все это так, но,это только поверхность. А под покровом мистерии есть и иное. Восторг вечного,неизменного познания, радость от все новых и новых секретов, которые укладываются на дно души. Радость новых дорог, ночевок под звездами, встречи с неизвестным, новая магия и новое знание. Обновление и вечное возвращение к себе. Один учит нас тому, что всегда есть время и смысл побыть с собой наедине, снять титулы и регалии, оставив сердцевину.
И. никто другой не умеет так совмещать мудрость правителя, беспечность странника и умение находить все новые грани в уже испробованном тысячи раз удовольствии.

@музыка: Дорога Водана- Дорога Водана

@настроение: колдовское, северное

@темы: моя проза, мысли, Северная Традиция, арт, Скандинавия

---

Вопрос цены

Осенние ночи всегда черные с серебром. Или соль с перцем.Это уж как жизнь научит, как почувствуешь и пригубишь. Самое явное серебро ночи- лунное, но,даже если надежно упрятано оно в мягкие лапы облаков, холодок и соленость этого металла непременно останутся в порывах ветра, в изнанке еще не позолоченного листа. Это серебро можно впитывать кожей, брать на язык, смаковать, погружать в него не пальцы- саму душу.

Многим ли из тех, кто обласкан солнцем,надежно спутан делами и обязательствами, доступно такое? Пробовать то, что они могут только увидеть, чувствовать кожей то, что видят, присваивать, поглощать то, что очаровало и создавать из этого почти музыку. Едва слышный пульс и шорох тонкого кружева о кожу,невесомая и простая, но, такая чудесная и мощная в своей повседневности мелодия дыхания. Задумывались ли вы,дышащие, как это чудесно- вобрать в себя горечь палого листва и сладкий аромат яблоневой падалицы в садах? Оставить память об этом чудесном аромате в сердце и на небе...

Не думали? Не решались? Некогда? Ваше право... И,за все своя цена, мои хорошие... О цене-то я и не сказал ни слова. Каждому она своя.Это вам хорошо известно: вы всегда считаете, прикидываете, ищете выгоду... А настоящую цену платите мимолетно. Свободой платите, радостью, любовью, смехом и видениями.

Чем я заплатил за мои ночи,за аромат серебра и яблок? Простая такая цена. И, наверное, не страшная. Любить серебро, а нуждаться в меди и соли ваших тел. Восхищаться, но не любить. Искать общества без желания, с легким сердцем отпускать ваше тепло и мечты по лунным дорогам. Любить серебристый шелк, но кутать душу и тонкие,цепкие пальцы в черное кружево. Оно так манит, и позволяет вам до поры не видеть острого блеска ногтей.

Не знаю, так ли я красив, как видят ваши глаза, не привыкшие к ночной тени. Серебро всегда врет мне, манит призрачными образами, не хочет отразить меня в своих глубинах. И, что мне до того, пока губы и сердце теплы от меди?

Встряхнуть манжеты, поправить тонкое кольцо с изумрудом, отбросить тени- пряди с лица... И кануть в ночь.

Хильд

4.09.2013

@музыка: Вересковый мед-Вампир

@настроение: Ночное, осенее

@темы: моя проза, ночь, вампир, арт, кровь, запахи, осень

---

Грани вечного льда

Тонкая ледяная корочка склеивает ресницы,искрится в спутанных прядях, ярче высвечивает темные,застывающие капли. Легкими прикосновениями крадет то, что осталось от тепла и жизни. Отблески тепла и воли заметны только в голубых глазах, таких же прозрачных и светлых, как лед. Человек,затерявшийся среди снега и холода, на грани зимнего дня,вдалеке от торных троп и дымных очагов, больше не спорит с льдом. Они почти родичи по духу.Звонкие, крепкие...но, такие уязвимые. Льду достаточно солнечного или огненного тепла,и он потемнеет, отступит каплями талой воды. Так же и человеческому телу довольно небольшой прорехи, от стали,повенчанной с огнем и искусством кузнеца.

Щедра,снежная постель,хоть и опасна.Убаюкает до смерти. Но, светлоглазому нет дела, до коварной ледяной ласки. Суровая дева с веретеном и ножницами уже соткала и ловко срезала его жизнь. Вот она, темно- красная нить на белом с голубыми и серебряными росчерками покрове. Красиво... Не раз и не два за всю жизнь ему приходилось видеть, как светлокосые, смешливые и острые на язык красавицы ловко подрезают спряденную нить. А, главной своей пряхи и не заметил. Стало неловко, потяжелел верный топор, с выглаженной сотней касаний рукояткой, стало неприятно тепло и мокро в груди.

И все. Только отблескивает в меркнущем взгляде холод снегов вечной и неизменной руной Айса.
Хильд

2.09.2013

@музыка: Скади- Исландия-2

@настроение: Колдовское, снежное

@темы: моя проза, руны, арт, Скандинавия, зарисовка

---

Я сюда пришла!

Если честно,даже не знаю,зачем... Пусть будет такое темное логовище для странных историй. Место покоя и отдохновения,графоманства и мыслей.

@музыка: Волчий вой

@настроение: странное

@темы: ночь, луна, арт, волки, кусочки мозаики